Только прижимаю, он обхватывает. И этот контакт вызывает не только мурашек, которые почему-то частая компания, когда мы рядом… В животе возникает какое-то копошение. Я бы сказала, что это те самые бабочки… Только почему? Как?

Полноценно сфокусироваться на этих ощущениях не получается. Бойко дергает мою кисть на себя, темнеет взглядом и ожидаемо интересуется:

— Что это значит?

— Тот, кто проиграет, будет должен провести с победителем ровно тридцать три полных суток. В разброс, конечно. В течение года.

— И в чем прикол, если я выиграю? — хмурится он. — Мне в любом случае придется провести с тобой чертовых тридцать три дня.

— Именно, — выкрикиваю я и свободной рукой быстро «разрубаю» наш спор.

Выскакиваю из машины до того, как он решается меня убить.

Оглядываюсь и… улыбка стынет на моем лице.

9

Напоровшись на толпу знакомых лиц, личинка заметно притухает со своим навязчивым щенячьим восторгом. Понятно же, что в компании моих друзей ее и десять пар розовых очков не спасут. Была бы хоть на грамм рассудительной, в ту же секунду завернула бы играть роль доброжелательного эльфа. Но нет же. Эта идиотка сжимает ладони в кулаки и демонстративно выпрямляет спину. Только взгляд, который она на меня направляет, выдает заваруху в ее мыслях.

— Они будут с нами?

— Ага, — лениво отзываюсь я. — Если боишься, бей по копытам, Вареник. Сейчас. Я за тобой гнаться не стану, — милостиво даю ей шанс слинять.

Так, чтобы все видели, конечно.

— Чего это мне бояться? — хорохорится эта курица, усиленно качая собственные амбиции. — Отлично проведем время!

И решительно прет к толпе.

Ну, вот что за дурочка?

Закладывая ладони в карманы джинсов, медленно иду следом. Смотрю на ее тощую задницу, и даже жалость какая-то внутри просыпается. Просыпается и засыпает. Если она такая тупая, я должен ее проучить. Раз и навсегда. Чтобы даже смотреть в мою сторону боялась. Сейлор Мун [6] , бля.

— Привет, — здоровается чертова Любомирова, едва мы останавливаемся. Ее голос звучит пискляво и выдает волнение. Уверен, что не только я это слышу. Но, стоит отдать должное, она достаточно быстро выравнивает децибелы: — Кто еще не в курсе, я — сестра Кирилла. Меня зовут Варя. Буду рада провести время с друзьями брата!

— Любомирова, — приглушенно выдыхаю, чтобы тормознуть ее активность.

— Ай-й-й, — горланит, прикрывая ладонью рот, и смеется. — Все время забываю, что братца нервирует наше родство.

— Приглуши текст, юмористка. Я сам все, что надо, скажу.

— Я просто радуюсь, что ты меня пригласил!

— Молчи, сказал.

— Как пожелаешь!

— Молчи.

— Молчу!

— Сестра, блядь, — выговариваю и презрительно хмыкаю, когда она, наконец, затыкается. — Третье ребро от задницы.

Громче всех ржет Довлатова. У нее мало того, что само собой вавка в голове, так еще она эту мою инфузорию невзлюбила горше меня. Мою? Да какую мою? В том смысле, что проблема моя.

— А ребро слева или справа? — подает голос эта неуемная сестра. — Если что, уверена, те, что в заднице, способны мигрировать. А значит, когда-нибудь я могу оказаться у тебя под сердцем. Имей в виду!

— Ты прям такая смешная, я не могу, — смотрю на нее, не скрывая неприязни, а она все равно продолжает лыбиться.

— Именно поэтому я тебе уже нравлюсь.

— Входи, давай, — киваю на дверь. — Центурионы первые.

Она даже не спрашивает, где мы находимся. Задирает голову и чешет через крыльцо к входу в темное многоэтажное здание. Переглядываемся с Чарой и шагаем следом. Остальные после коротких комментариев и череды тихих смешков тянутся сзади.

— Значит, это квест, — быстро врубается Любомирова, пока мы проходим оформление и идем за администратором по коридору. — Какая тема?

— Прятки в диких джунглях.

— О, — неопределенно гудит она. Даже здесь очки свои не сняла. Но глаза ее они практически не скрывают. Читаю в них удивление. — Правда? Звучит скучновато.

— Скучновато? — охреневаю я.

— Я думала, будет какая-то химическая лаборатория с задачами на логику. Ну, или хотя бы война.

— Это будет война, — выдаю, придерживая ее за локоть, пока остальные входят в раздевалку. Эта личинка такая мелкая, приходится реально горбатиться, чтобы припечатать ее лоб своим. — Сражайся или умри, Центурион.

Она замирает. Клянусь, что слышу, как тарахтит ее перепуганное сердечко. Оно несется диким галопом. Только поэтому мое собственное синхронно ускоряет свою работу.

Смотрю в ее взбаламученные глаза через ее же розовые очки и впервые в жизни раздражаюсь от того, что подвернувшаяся дурочка слишком красивая. Трезв, но за свое восприятие не отвечаю по другим причинам. Так уж повелось, что Любомирова стимулирует внутри меня чересчур бурную выработку гормонов. Первым в голову ударяет адреналин. Его шум и огненная сила мне всегда нравились. Но сейчас, кажется, с трудом справляюсь.

Она меня возбуждает.

Ее взгляд. Запах. Комплектация. Чертов язык-помело.

Похоть нередко возникает на фоне агрессии. Секс, по сути, тоже акт агрессии. И я вдруг понимаю, что не против проникнуть в ее тело. Да нет, блядь, не просто не против… Я хочу этого.

— О, ты все-таки смотрел этот фильм? — то ли делает вид, то ли и правда не улавливает моего настроя Любомирова.

Дергается, чтобы отойти. Я же грубо подтаскиваю ее обратно. И, потеряв на эмоциях хладнокровие, утыкаюсь в ее щеку носом и нюхаю.

— Чем ты мажешься?

— Ничем, — растерянно шелестит, прекращая, наконец, лыбиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не ври.

— О, да, как скажешь, — брякает после секундной заминки. — Это специальная мазь, которую я сама варю из алое, сока африканских растений, тараканьих лапок и мышиного помета.

— Продолжаешь юморить?

Жаль, взглядом придушить ее нельзя, а рука пока не поднимается. Пока.

— А что мне еще делать? — ее дыхание с шумом срывается и прилетает мне в рожу.

Какая-то чертовщина, но я ловлю себя на мысли, что готов ее сожрать. Осторожно вдыхаю, а внутри будто капилляры лопаются.

Вот за это я ее ненавижу! Еще никого никогда так…

— Я серьезно, выкупаешь? — отстраняюсь и вынуждаю себя держаться на расстоянии.

— Выкупаю.

— Все равно, идешь?

Последний шанс, блядь.

— Иду, конечно! — и влетает в раздевалку.

Несколько минут, пока переодеваемся, прорабатываю эмоции и их влияние на физические показатели, как перед важным матчем. Сердце замедляется. Дыхание выравнивается. Мысли — по требованию. Никакого сумасбродства и шатания.

Пока не выходим в общий зал, и я не замечаю свою чертову сводную сестру в обтягивающем латексном костюме. Он черный, как и мой. Только ощущение, будто взрослые комплекты ей не подошли, и она, забыв посмотреться в зеркало, напялила детский.

Меня резко бросает в жар, но я не собираюсь реагировать на эту хрень. Ведущий объясняет правила. Смотрю на него и слушаю, хотя не впервые в этом квесте участвую. Правда, последний раз мы с Чарой и Филей приходили сюда еще школьниками.

Все идет по плану. Мы разделяемся. Личинка в команде Теней, они входят в зал первыми, чтобы спрятаться.

Должен признать, не такая уж она тощая. Признаю и на корню душу свою наблюдательность. Не хватало еще пялиться на нее и пускать слюни. Давно не пиздюк, чтобы без надобности обращать внимание на внешний рельеф всяких тошнотворных выскочек. Вот пусть и дальше носит свои мохнатые балахоны.

Прежде чем войти в зал, Любомирова оборачивается и в очередной раз щерит в мою сторону зубы. Белка, блин.

— Сражайся или умри, — повторяет мои слова и козыряет двумя пальцами.